Стоит Иркутск, умудренный историей и жизнью, спокойно и мудро, зная себе цену, в меру знаменитый и прежней славой, и новой, в меру скромный, издавна культурный, традиционно гостеприимный… стоит Иркутск, наделенный долгой и взыскательной памятью камня своего и дерева, с любовью и немалым удивлением взирающий на дела нынешних своих граждан, по-родительски оберегающий их от зноя и холода, дающий им жизнь, приют, работу, родину и вечность.
Валентин Распутин
Иркутск, Иркутск… Пусть в нем немного осталось кружевных деревянных строений, пусть улицы его нешироки, но есть в этом старом сибирском городе и возвышенность, и благородство. Иркутяне дорожат историей родного края, историей, в которой так много имен и событий. Испокон веков человек считает свой край, землю, на которой вырос, началом начал: здесь начинается его жизненный круг, отсюда выходят дороги в пространство и время, отпущенные для дел, любви и надежде, сюда рвутся сердца из дальних далей, сюда возвращаемся мы благодарно поклониться малой своей родине.
Старинная столица Восточной Сибири. Город, расположенный в середине российской земли, почти в центре Азиатского материка, в глубине континента: от Иркутска по кратчайшему воздушному пути до Балтийского моря 4500 километров, до Ледовитого океана около 3000, до Японского моря – 2500, до Индийского океана — 3500 километров.
…Шел год тысяча шестьсот пятьдесят второй. Крутая речная волна вынесла на плоский берег остроносые казачьи лодки. Небольшой островок окрестили Дьячим, а выстроенное на нем укрепленное зимовье — Иркутским, по названию реки Иркута, левого притока Ангары. Иркут — бурят-монгольское слово, смысл его – капризный, своенравный, упрямый. Так смелые русские землепроходцы под командою пятидесятника Ивана Похабова положили основу будущего города.
На острове Дьячем место для города оказалось неладное — заливали вешние воды, тревожили ледяные торосы. Через девять лет Похабов доносил царю Алексею Михайловичу, что он, «сын боярский Якунька Иванов Похабов в нынешнем 169, т. е. в 1661, году июля в шестой день против Иркута реки на Верхоленской стороне государев острог поставил, и тут место лучшее, угожее для пашни, и скотный выпуск, и сенные покосы, и рыбные ловли — все близко…»
«Иркуцкий» острог был поставлен на земле тувинского князца Яндаша и занимал обширную площадь, на которой ныне расположены мемориал Вечный огонь, Спасская церковь и администрация Иркутской области.
Не вызывает сомнения факт, что казаки по меньшей мере за пару десятилетий до привычной даты основания города продвигались по Ангаре к Байкалу, приводя в русское подданство местных бурят. Строительство острога окончательно закрепило Прибайкалье за русским государством. И традиционно принято считать рождение Иркутска в 1661 году.
Первые жители Иркутска — уроженцы русского Севера, выходцы из Москвы, Устюга, Мезени, Пскова, Архангельска, Тобольска, других городов России. Первонаселение города составляли казаки. На них была возложена государева служба: суд, сбор ясака, оброка, дипломатические поручения. Вскоре пришли люди духовного звания, появились московские дворяне и, конечно, торговые люди: купцы, приказчики, лавочники.
На рисунке реконструкция, произведённая Б. Лебединским, иркутским графиком начала ХХ в.
Ширился торговый городок. Купцы строили лавки, посады, склады, амбары. В конце XVI века Иркутск имел населения тысячу жителей. Вокруг деревянной острожной крепости с бойницами, башнями и подлазами, обнесенной высокой деревянной стеной, густо стояли избы посадских, промышленных и служилых людей. Посадским людям жить довелось на отшибе, вне городка, вне его крепких стен. Но этим работным людям, хлебным оброчникам, ремесленникам и поденщикам пришлось кормить, одевать, обувать «застенных» обитателей, строить и прихорашивать городок. По именам и прозвищам легко оценить труды и усилия этого работного люда: Дмитрий Каменщиков, Иван Кирпичников, Митя Кузнец, Афанасий Токарев, Василий Котельников, Иван Колокольников, Семен Скорняк. Это они ковали косы, серпы, ножи, мечи, пики, делали ружья, отливали колокола, котлы, кухонную утварь, возводили дома, строили корабли, лодки, гнали деготь, варили мыло, выделывали кожи, писали иконы. Это они пахали землю, работали на мельницах, солеварнях, пивоварнях, курили вино. Случались напасти: угрожали городку беспокойные степняки, разбойные орды. Тогда работные люди хватались за мечи, пики и самопалы, вставали в ратные ряды и отстаивали городок от врагов.
По воспоминаниям современников, Иркутск был «дивно красив». Стены и башни Иркутского кремля, государев житный амбар с башней на нем высоко поднимались над ре кой. Слава об Иркутске разлетелась быстро, и потянулись сюда крестьяне, бежавшие от барской неволи, спасающиеся от рекрутчины, «гулящие» люди городская и сельская беднота, ремесленники.
Землепроходцы, благодаря стойкости в преодолении трудностей и невзгод, прошли за невероятно короткий срок всю Сибирь, собрали о ней достоверные сведения и положили начало ее освоению. На пути строились зимовья, остроги, позднее почтовые станции, постоялые дворы, церкви. Вслед за землепроходцами пошли промышленные люди, купцы, предприниматели, торговцы, затем крестьяне — земледельцы.
Самым многочисленным слоем населения были пашенные крестьяне, имевшие надел земли. Население, занимавшееся ремеслом и торговлей, облагалось посадским оброком.
Сборы взимались с каждых ворот, бань, мельниц, рыбных и других промыслов. К ним прибавлялись дорожные сборы и повинности. Местное население — буряты, эвенки — было обложено ясаком от одного до шести соболей с человека мужского пола в год.
В 1675 году Иркутск посетил русский посол в Китае Николай Спафарий — умный, образованный, наблюдательный дипломат и ученый своего времени. Он записал в своем дневнике о городке-подростке, которому только что исполнилось 14 лет. «Острог Иркутский стоит на левой стороне реки Ангары, на берегу, на ровном месте, и острог строением зело хорош, а жилых казацких и посадских дворов 40 и больше, и место самое хлебородное». Иркутск расположен на правом берегу Ангары. Николай Спафарий определял берег не по течению реки, а по направлению своего пути с запада на восток.
Вот как описывает значение слова «бабр» составитель «Толкового словаря» Владимир Даль: «Бабр — сибирский зверь, равняющийся по лютости и силе льву; мир, полосатый, королевский, царский мир».
Печать же изображением повторяла герб, ею отмечали «товары пошлиною очищенные». Был еще денежный знак объявленного в 1764 году Екатериной II Сибирского царства: медная денежка с надписью «Сибирская монета». Перестали ее чеканить в конце XVIII века.
В 1686 году Иркутск был возведен в ранг города, а спустя четыре года получил собственные герб и печать. Непременной деталью древних гербов был хищный зверь. Ha иркутском гербе два зверя: бабр с соболем в зубах на
фоне серебряного щита. Бабр – так называли уссурийского тигра — символизировал мощь края, а соболь — символ его богатства. «Звери сии для того удостоены изображением на печати, — говорится в описании иркутского герба в 1792 году — что первый, т.е. бабр, из всех в Сибири зверей реже, а второй, т.е. соболь, славится как множеством и дороговизной своего рода так и знаменитою торговлею, которая соболями очень славна в Иркутском наместничестве». Задолго до официальных грамот русские пришельцы в Сибирь вступили в дипломатические связи с властями Китая.
Некрополь у Спасского храма один из первых приходских кладбищь Иркутска XVII — XVIIIв. Иркутским государственным университетом под руководством Н.Бердниковой на территории некрополя проведены археологические работы, в результате которых вскрыты и изучены 379 погребений.
Этот археологический материал позволил исторически достоверно восстановить головные уборы, одежду, культовые предметы и украшения первых иркутян. Проведенная реконструкция лиц по черепу дала подлинный облик тех, кто первым обустроил иркутскую землю. Методом графической реконструкции по методике М.Герасимова восстановили 50 портретов.
XVIII век вошел B историю Иркутска как век исследовательских экспедиций. Здесь готовились в путь к берегам Камчатки Первая и Вторая экспедиции Витуса Беринга. Во второй половине XVIII века иркутские промышленные и купеческие компании — Голикова, Трапезникова, Бечевина, Мыльникова, Сибирякова — вслед за исследователями стали заниматься промышленным освоением Алеутских островов, а затем и Аляски.
По свидетельству историков, самовольных дипломатических сношений к 1669 году было до пятидесяти. В этих первых дипломатических связях русские показали себя представителями могучего народа, умеющего постоять за интересы своей родины, обладающего высокой и устойчивой культурой.
С ростом города торговая деятельность вышла за стены острога. К западу от к острожной стены сформировалась гостинодворская площадь с гостиным двором и таможней. Рядом находились мясной двор и мелочной рынок. В 1775 году пожар истребил гостиные дворы со всеми товарами. Новое здание строилось на собранные купечеством средства. Проект был заказан знаменитому Джакомо Кваренги. Появляются купеческие лавки, магазины и пассажи. Более высокой степени коммерческого сервиса не было ни в одном сибирском городе. На купеческие деньги строились и содержались многочисленные церкви, общественные и культурные здания, торговые помещения и жилые особняки. За одно — два поколения в городе произошли разительные перемены.
Иркутск становится городом, известным всему миру. Привлек он внимание и Знаменитого Жюля Верна. В романе, на все переведенном европейские языки, <<Михаил Строгов. Москва — Иркутск>> (1876), Жюль Верн дает крайне любопытное, во многом правдивое Иркутска. Несомненно, описание описывая Иркутск, Жюль Верн черпал данные не только из своей богатой фантазии, но и из научно исторических материалов об Иркутске, которые уже проникли в Европу. <<Иркутск, столица Восточной Сибири, — городок, населенный тридцатью тысячами жителей. …берег на правой стороне Ангары усеян церквами, среди которых выделяет ся высокий собор, и домами. расположенными в живописном беспорядке. Рассматриваемый с высоты горы, … со своими куполами, колокольнями, шпицами, поднимающимися, как минареты, крышами, как японские вазы, он принимает немного восточный вид. Но эта физиономия исчезает, как только совершаешь въезд. Город, наполовину византийский, наполовину китайский, становится европейским благодаря своим мощеным улицам, окаймленным тротуара ми, обсаженными березами, своим кирпичным и деревянным домам, из коих некоторые имеют несколько этажей…»
Из купеческой среды начинают выходить не только меценаты и общественные лидеры, но и творческие личности — врачи, художники, ученые, публицисты. Меценат и городской голова В.П.Сукачев отмечал, что «в отношении благотворительных средств Иркутск стоит среди русских городов чуть ли не на первом месте». Именно купечество наложило отпечаток на самобытность городской культуры. В конце XVIII века Иркутск превосходил все другие сибирские города по степени насыщенности культурной среды.
Познавательное путешествие можно совершить по карте города, составленной издательством Е.П.Бендер в 1915 году, поскольку исторически и географически город сохранил свою структуру, особый образ благодаря реке Ангаре, создающей своеобразие городу.