Откуда есть пошел Иркутск

Дмитрии Резун по поводу даты основания Иркутска

В истории есть факты, которые все­гда останутся легендами, ибо они не могут быть подтверждены архивными документами и главным аргументом их доказательности может являться лишь логика исторического процесса.

Так обстоит дело с первоначальной историей основания Иркутского острога. В свое время А.Н. Копылов очень убедительно доказал, что архивные документы XVII в. в фондах РГАДА твердо говорят лишь о построении Иркутского острога 1661 г.; ни о каких более ранних датировках основания Иркутска в свете этих документов не может быть и речи¹.

Однако, почти все списки иркутских летописей, не «оговариваясь», в один голос утверждают, что первый Иркутский острог был срублен в устье Иркута на Дьячем острове в начале 1650-х гг.². Они расходятся лишь в частности: одни в качестве первостроителя называют енисейского сотника П. Бекетова, другие енисейского сына боярского И. Похабова.

Первое, что заставляет насторожиться в этих преданиях иркутских летописей — это название острова — Дьячий, Дьяков. Если учесть, что это самое первое и раннее знакомство русских с устьем реки Иркута, то почему этот остров носит сугубо русифицированное название, хотя большинство топонимов вокруг Иркутска, связанных с эпохой первого прихода сюда русских, имеют бурятское происхождение? Следовательно, можно предположить, что события начала 1650-х гг. уже вторичны по отношению к действительно первому знакомству русских с этим районом. Таким, вроде бы первым реальным фактом было приведение к шерти³ в 1647 г. М. Похабовым бурятского князца Нарея, улус которого располагался в среднем течении и до устья реки Иркута⁴.

Следует учесть, что уже с начала 1640-х гг. русские власти располагали очень точной информацией о западном Прибайкалье. Начало этому положил К.Иванов, установивший в 1640-1641 гг. начало рек Ангары и Лены и составив­ший подробную карту Байкала⁵. Этот район был хорошо известен также и боевому сотоварищу И. Похабова енисей­скому сотнику М. Перфильеву, который с начала 1630-х гг. не раз ходил по Анга­ре и верхней Лене, причем военная судьба не раз сталкивала вместе Ивана Похабова и Максима Перфильева. Они не раз сменяли друг друга в должности при­казчиков Братского острога, а в 1646 г. именно Иван спас Максима от верной гибели, когда толпы бурят осадили Брат­ский острог, где засел со своим много­численным отрядом Максим. Народные казачьи предания упорно соединяют эти два имени, говоря о большой битве в Монастырской долине, где двое суток наши герои отчаянно дрались с бурятами и разбили их, после чего в этом районе окончательно установился «государев» порядок⁶. И само название острова в устье Иркута, где Иван Похабов в начале 1650-х г. поставил первый небольшой острог, также может быть связано только с именем Максима, ибо он до того как поменять перо на саблю, служил подьячим в енисейской приказной избе, пользовался большим авторитетом у властей и казаков, которые за глаза называли его «дьяком». Поэтому мы предполагаем, что сам остров был в свое время открыт именно М. Перфильевым, а Иван Похабов, разбив князца Нарея, мог поставить небольшое зимовье-острог на этом острове как свою опорную базу перед большим походом через Байкал. Причем, в своей отписке он прямо советовал властям поставить остроги на реках Белой, Иркуте и на устье Селенги⁷. Во всяком случае, на­родные исторические предания далеко не случайно связывают воедино имена Пер­фильева, Похабова и остров Дьячий. По этой же версии, первыми жителями нового Иркутского острога 1650-х гг., яко­бы, являлись пятидесятник Березовский и сын боярский Петрушка Тальшин, а приказчиком в 1659 г. был прислан енисейский сын боярский Самойлов. С точки зрения абсолютной исторической истины эти сведения неверны, ибо, как доказал в свое время еще А.П. Окладников, упоминание фа­милий Березовского и Тальшина в контексте событий 1650-х гг. является лишь реминисценцией воспоминаний в народе о более поздних событиях 1696 г.⁸; енисейский сын боярский Первой Самойлов действительно был приказчиком Иркутского острога, но только в 1675 г.⁹ Однако, и здесь народный вымысел основывается на некоторых достоверных фактах истории: под 1647 г. встречаемся с фамилией казака Ивана Самойлова, который был послан вместе с К.И. Москвитиным и И. Ортемьевым к монгольскому царю Чичину¹⁰. Известен также по истории Енисейска и московский дворянин Карп Самойлов, служивший с 1660 г.¹¹

Исторически вероятной выглядит и вторая версия, которая связывает доставление Иркутского острога 1650-х гг. с именем енисейского сотника Петра Бекетова, который именно в это время отправился в поход на Забайкалье к Амуру. Причем, зная его тактику, можно не сомневаться, что перед отправкой за Байкал он мог позаботиться о своем тыле и поставить иркутское зимовье, недаром он получил в сибирской истории прозвище «городелец». Более того, эта версия косвенно подтверждается ответом иркутской приказной избы на анкету Г.Ф. Миллера в 1736 г. Отвечая на вопрос о времени основания города, иркутские власти записали, что «по скаскам иркуцких от­ставного служилого Любина Ягодина да пашенного крестьянина Степана Варакина показано… что де слыхали они от отцов своих прежде де Иркутской острог строил енисейской сын боярской Бекетов, и в то де время были их отцы Ефим Ягодин да Иван Варавкин посланы де они были из Енисейска… в Ыркуцк и в Нерчинск для постройку острогов… и пришли де они в Ыркуцк на пустое место…»¹². Достовер­ность сведений информаторов о казачьих службах их отцов не вызывает сомнений, ибо действительно в Енисейске середины XVII в. Василий Ягодин дослужился даже до чина пятидесятника¹³.

Таким образом, мы не можем утверждать, что нашли исторические доказательства, подтверждающие более раннее основание Иркутска, чем 1661 г. В то же время мы полагаем, что этот вопрос не зря, по выражению А.Н. Копылова, «затянулся», ибо в его основе лежат реальные факты истории присоединения Прибайкалья. Доказательства основания Иркутского острога 1650-х гг. надо искать не в царских грамотах и наказных воеводских памятах, ибо если и ставился острог, то явно «самочинным» способом, по воле самих казачьих атаманов и казаков. Ответ на эту загадку, скорее, лежит в различных челобитных енисейских и иркутских казаков о своих службах, и, возможно, будущий исследователь, пред­принявший сплошное обследование всего массива этих источников, и найдет более веские доказательства.

Примечания

• ¹ Копылов А.Н. Затянувшийся вопрос (О дате основания Иркутска) // Ангара. — 1960.
• № 4. — С. 143-146; Он же. История СССР.1960. — № 5. — С. 165-166.
• ² РГАДА. Ф. 183. Д. 60. Л. 1-1 об.; Ир­кутская летопись (Летописи П.И. Пежемского и В.А. Кротова). С предисловием, до­бавлениями и примечаниями И.И. Сереб­ренникова // Труды Восточно-Сибирскогоотдела РГО. — Иркутск, 1911. — № 5. — С. 5; Первое столетие Иркутска. — СПб.,1902. — С. 120 и др.
• ³ Шерт — присяга мусульман на поддан­ство.
• ⁴ Сборник документов по истории Буря­тии XVII в. — Улан-Уде, 1960. — Т. 1. — С. 120. — № 43; Дополнение к Актам историческим.- СПб., 1848. — С. 68-70. — № 15.
• ⁵ Гурулев С.А. Что в имени твоем, Бай­кал. — Новосибирск, 1991. — С. 24—25; Полевой Б.П. Курбат Иванов — первыйкартограф Лены, Байкала и Охотского побережья (1640—1645 гг. ) // Известия ВГО. — Л., 1960. — № 1. — С. 37-42.
• ⁶ Окладников А.П. Очерки из истории за­падных бурят-монголов (XVII—XVIII вв.). — Л., 1937. — С. 88, 126, 199.
• ⁷ Окладников А.П. Иркутская старина. О «Дьячем ост­рове» // Иркутские губернские ведомости. — 1857. — 20 июня. :- С. 9-11; Окладни­ков А.П. Указ. соч. — С. 85.
• ⁸ См.: Окладников А.П. Указ. соч. — С. 196-199.
• ⁹ Дополнение к Актам историческим… — СПб., 1875. — Т. 9. — С. 37. — № 14.
• ¹⁰ Там же. — Т. 3. — С. 108-111. — № 42; Оглоблин Н.Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского Приказа. — М., 1895. — Ч. 1. — С. 213.
• ¹¹ Быконя Г.Ф. Русское неподатное насе­ление Восточной Сибири в XVIII — началеXIX века. -Красноярск, 1985. — С. 238- 239.
• ¹² РГАДА. Ф. 199. Портф. 481. Ч. 7. Л. 1 об.
• ¹³ Копылов А.Н. Русские на Енисее в XVII в. — Новосибирск, 1965. — С. 158. Земля Иркутская. — 1994. — № 1. — С. 4—5, Иркутск: события, люди и памятники: Сб.статей по материалам журнала «Земля Иркутская»/Сост. А.Н. Гаращенко — Иркутск: Оттиск, 2006.-528с. ил.