История кораблекрушений

В течение года в разных мес­тах озера бывает от 18 до 148 штормовых дней. Сильных ураганных ветров бывает всего около двух десятков. И примечательно то, что осенью и весной — их больше, чем летом. Особенно сильны ветры с октября по де­кабрь в районе Ольхона: там из 100 дней 58 самых бурных и губитель­ных для местных мореплавателей.

Самый свирепый ветер на Бай­кале — северо-западный, или еще его называют «горная». Именно с ним связаны самые большие ка­тастрофы, случившиеся за после­дние двести с лишним лет на озе­ре. Этот ветер наносит большой ущерб жителям побережья и осо­бенно грозен для судоходства в районе, расположенном против долин рек Сармы, Рытой, Молокона, Солнцепада, Куркулы, Горемы­ки.

Еще один ветер на Байкале — страшилище из страшилищ — это сарма. Он получил свое название от одноименной реки, из долины которой он со скоростью пушечно­го ядра и с огромной сокрушитель­ной силой вылетает на байкальский простор и вершит свое черное дело. Ежегодно этим ветром раз­рушались перевозимые по озеру плоты, а суда, не успевшие укрыть­ся в бухтах, терпели кораблекру­шения.

«Роза ветров», дующих на Бай­кале, не ограничивается этими «монстрами». Со стороны Бурятии над акваторией озера хозяйнича­ют: юго-западный ветер, или култук; юго-восточный, или шелонник, а также северо-восточный со сво­ими тремя верными «слугами» — баргузином, верховиком и ангарой.

О грозной, разрушительной силе байкальских ветров и волн ходят настоящие легенды. Из поколения в поколение передавались страш­ные истории о том, как неожиданно поднимавшиеся вихри уносили утлые рыбачьи суденышки в откры­тое море или же выбрасывали на берег и разбивали о скалы.

Даже неполный перечень крушений судов на Байкале выглядит впечатляюще. Перелистаем же символически «журнал кораблекрушений», трагический отсчет, который начинается с рокового 1774 года: тогда из-за «неимения осве­щения в темные ночи» (по свиде­тельству летописи Антона Лосева) «деревянный маяк при входе в га­вань Посольской прорвы, стоявший с 1765 года, от гнилости развалил­ся и вскоре после этого разбило 4 судна купеческих с товарами. Да и после того также терпели купцы подобные приключения, а некото­рые и разорились».

До 1875 года на Байкале не было ни одного настоящего суд­на, способного перевозить через озеро большие партии груза. Зимой обозы купцов шли по льду Байкала и Селенги, а летом това­ры везли озерным и речным пу­тем, испытывая при этом большие трудности. Вот как описывал мы­тарства торговых людей в 1758 году директор Кяхтинской тамож­ни Пятов: «На Байкал-озере судов никаких не было, кроме одного ма­лого бота, для чего купцы принуждены были переплавлять свои грузы на дощаниках, которые плавают по рекам, и от случившихся штормов те­ряли многие свои товары…».

С началом ледостава и открыти­ем «санной дороги», в последних чис­лах января начиналось движение ку­печеских обозов по Байкалу. Первый лед был непрочен, часто встречались полыньи и пропарины — коварные вра­ги ямщиков. Сани и подводы, попав в такие байкальские западни, прова­ливались под лед и тонули вместе с лошадьми.

Один из таких драматических слу­чаев произошел в канун Нового (по старому стилю) 1867 года близ Култука. В это селение поздним вече­ром прибыла «тяжелая почта» из Иркутска на семи парах лошадей. Кроме ямщиков ее сопровождали два вооруженных чиновника. Каждая тройка везла несколько больших ко­жаных мешков цилиндрической фор­мы, в которых находились рублевые серебряные монеты, предназначав­шиеся кяхтинским купцам. В каждом мешке хранилось по тысяче рублей.

Несмотря на непогоду, ночную тьму и вопреки уговорам местных жите­лей, чиновник Злотницкий, командо­вавший «серебряным обозом», при­казал двигаться в дорогу. Секрет был прост: в Кяхте открывалась зимняя торговая ярмарка, на которую съехались не только российские купцы, но и китайские и монгольские тор­говцы, охочие до серебряных монет. И кяхтинское купечество обещало ему большую премию за досрочную доставку из столичного монетного двора этого ценного груза. Вот и ста­рался Злотницкий успеть до начала кяхтинской ярмарки.

Начало зимы в тот год выдалось теплым, и Байкал стал очень поздно. Поэтому неокрепший тонкий лед не выдержал: едва первая тройка вые­хала на ледовую дорогу, как в мгно­вение ока провалилась под лед. По­гибли ямщик и лошади. К счастью, остальной обоз еще не успел отъе­хать от берега.

В течение нескольких дней пред­принимались попытки достать меш­ки с серебром со дна озера. Но глу­бина была, очевидно, слишком ве­лика, и старания ямщиков не увен­чались успехом. Так они и лежат по сей день на байкальском дне.

Летом 1888 года пароход «Нико­лай», принадлежащий купцу A.M. Сибирякову, вел баржу, нагруженную 35 тысячами пудов хлеба, получил в бор­ту большую пробоину и затонул. И опять виновницей гибели судна была непогода.

29 декабря 1895 года напором льда сорвало стоявший на якоре в затоне пароход «Сперанский» и приперло к берегу. Больших трудов стоило ста­щить его на «чистую воду».

17 января 1899 года в летописи Н. Романова читаем: «Байкал покры­вался льдом несколько раз, но его разбивало. Числа 12-15 он вновь по­крылся. 17 была буря, и в 12 часов дня сломало лед. Утонули 4 лошади и 2 повозки. На льдине унесло обоз в 40 лошадей, но спасены…».

«Урожайным» на чрезвычайные происшествия был 1900 год. Вот лишь несколько сообщений о драмах, разыгравшихся тогда на Байкале, опубликованных в газете «Байкал», издававшейся в Кяхте И.В. Богашевым.

«В полночь 2 октября буксируемый пароход «Лебедь» с устья Селенги в Лиственичное, паузок купца гр. Ал. Зырянова, с 800 мест чая, развив­шимся ветром потопило в середине Байкала. С большим трудом удалось спасти бывших на паузке людей. Так­же затопило привязанный к борту ка­тер, с которого удалось спасти па­ровик».

«25 октября. Потерпевшая круше­ние баржа на Байкале была нагру­жена на 800 мест чая, принадлежа­щими гг. Синицину и Карнакову. С баржи едва удалось снять людей. Буксирный канат был обрублен, ина­че катастрофа грозила и самому па­роходу «Лебедь».

«Нам сообщают, что сильной бу­рей, бывшей на Байкале 1 декабря, выбросило паровой катер Свинина на берег в местности Тельнушка, в трех верстах от Мысовой».

«Байкал покрывался льдом не­сколько раз, но его разбивало. В пос­ледний раз он покрылся льдом на прошлой неделе. В пятницу пасса­жиры из Мысовой в Лиственичное отправились на двух экипажах, но лед был плох: переезжающим пришлось заночевать посередине Байкала. От­правились дальше и на пути утопили 4 лошади и 2 повозки.

На Байкале 17 января была силь­ная буря, которая взломала еще нео­крепший лед, и на несколько дней проезд в Мысовую и Голоустную сде­лался невозможным. Несколько во­зов, пытавшихся перебраться, зато­нули у Лиственичного… Говорят, были и другие несчастья.

С ледокола видели в 3 верстах по направлению к Голоустному, как ото­рвало на льдине обоз лошадей. По последним известиям, люди спасе­ны. В городе же ходят слухи об уто­нувших 16 переселенцах».

«Говорят, что ни в одном году Бай­кал не требовал столько жертв, как в этом году. Погибло много народа, а еще больше лошадей. Ночью с 16 на 17 января 1901 года спасли около ледокола 29 человек и 25 лошадей — плавали они на тонких льдинах по открытому морю».

Комментарии, как говорится, из­лишни.

На этом фоне авария, случившая­ся с ледоколом «Байкал», выглядит вроде бы пустяковой, хотя выручать его пришлось тоже «всем миром». 29 декабря 1900 года ледокол пришел в Мысовую, с трудом пробившись сквозь толщи льда. Выгрузив вагоны и груз, он двинулся в обратный путь, но при выходе за мол напором льдин у него сломало вал, и муфта с лопа­стями упала на дно. Ледокол с тру­дом вернулся к пристани и остался зимовать в ожидании, когда будет заказан новый вал в далекой Англии. Переправу вагонов и грузов при­шлось осуществлять по льду озера и на лошадях.

14 октября 1901 года пароход «Яков», ведший из Нижнеангарска на буксире три судна (первое — «Пота­пов» с 549 бочками рыбы, 160 рабо­чими и 15 членами команды; второе — судно рыбопромышленника Моги­лева с 250 бочонками рыбы и боль­шой группой рабочих; третье — судно Шипунова с 240 бочками рыбы и пассажирами) и три бурятских лодки-мореходки с рыбаками, пройдя ма­лое море и не дойдя 15 верст до маяка «Кобылья голова», попал в сильную бурю.

Сарма налетела неожиданно, сви­репо. Загудела, засвистела, вздыби­ла озерную гладь. Волны вмиг сли­зали с палубы бочки и ящики с ры­бой. Не выдержал буксирный канат, лопнул от напряжения, и суда одно за другим очутились во власти бушу­ющей стихии.

Участь их была разной. Судно Мо­гилева было выброшено на берег, а судно Шипунова смогло удержаться на якоре не более чем в 30 саженях от острой береговой скалы, о кото­рую судно «Потапов» в ночь на 15 октября разбилось в щепки. Все быв­шие на нем люди — 176 человек — погибли. На берег волны выбросили 27 обледенелых трупов. Буря дли­лась двое суток и была настолько сильной, что тела несчастных рыба­ков и рабочих, выброшенные на бе­рег, примерзли к скалам на высоте 10 саженей (одна сажень равна 2,13 метра — Е.Г.). Но хотя из трех лодок-мореходок две выбросило на берег, а одну раз­било и утянуло на дно, все бурятс­кие рыбаки спаслись.

В конце сентября 1902 года там же, в районе Малого моря, сильно пострадал пароход «Александр Не­вский» и погибли буксируемые им баржи, на которых возвращались с путины рыбаки со своими семьями. Катастрофа произошла перед злопо­лучным мысом Кобылья голова, при выходе из Малого моря в Малые Ольхонские ворота.

Натиск сармы был настолько стре­мительным и сильным, что матросы парохода были вынуждены обрубить канат, к которому были прилеплены баржи, и те оказались во власти вет­ра и волн.

Одну баржу, что шла последней, выбросило на песчаную отмель, и люди на ней спаслись. А две другие кинуло на камни у мыса Кобылья го­лова. Было так холодно, баржи по­крылись толстой коркой льда и даже немногие счастливчики, сумевшие выбраться из ледяной воды на бе­рег, погибли от переохлаждения.

Сам пароход чудом уцелел, стоя у подветренного берега на двух яко­рях и с двигателем, работавшим на полный ход.

9 августа 1903 года над Байкалом пронеслась буря. Штормовое море разбило много барж и потопило не­сколько лодок. 30 ноября и 1 де­кабря того же года на Байкале опять свирепствовала буря, нанес­шая значительный ущерб.

Зимние взломы ледяного покро­ва на Байкале — явление довольно частое. Так, например, 13-14 ян­варя 1908 года от села Бугульдейка до Харауза открылась конная переправа, а 15-16 января лед у западного берега озера взломало и девять подвод с лошадьми но­сило на льдинах в течение пяти суток. И 22 человека спаслись с трудом.

А вот случай, тоже связанный с Байкалом, но виноваты в произо­шедшем оказались люди. 14 сен­тября 1900 года во время манев­ров на станции Байкал слетели в воду и ушли на глубину 17 саже­ней (это более 40 метров) четыре вагона с военными грузами. Так и лежат на дне байкальском «трех­линейки» и пулеметы «Максим», предназначенные для русских сол­дат в Маньчжурии, охранявших КВЖД.

Другая же история, связанная с байкальскими трагедиями, слу­чилась в августе 1918 года, когда ледокол «Байкал» во время граж­данской войны, вооруженный пуш­ками, курсировал вдоль побережья озера, охраняя железную дорогу и громя скопления белогвардейцев. Перейдя в наступление, белые об­рушили на ледокол огонь своей артиллерии. Зажигательные сна­ряды, пробив обшивку надстройки «Байкала», взорвались на палубе, перебили рулевое управление, ле­докол горел факелом, а затем за­тонул. Команде же удалось спас­тись на шлюпках.

Позже корабль прибило на мел­ководье, возле станции Мысовой. Долгие годы, вплоть до начала Великой Отечественной войны, ос­танки 100-метрового гиганта, имевшего три палубы и принимав­шего до 30 вагонов, возвышались над уровнем воды. В дни Сталин­градской битвы, когда была ост­рая нужда в металле, верхние ме­таллические конструкции ледокола-парома срезали автогеном и отправили на переплавку. А остов и донная часть «Байкала» до сих пор покоятся на дне озера.

Как уже упоминалось, нет офи­циальных данных о числе чрезвы­чайных происшествий и катастроф на Байкале. Лишь местные «Не­сторы-летописцы» да и в после­днее столетие журналисты пишут о байкальских драмах. Так, в мес­тных газетах промелькнуло сооб­щение о том, что в 1933 году ле­дяные валы высотой до 20-30 мет­ров перекрыли железнодорожное полотно возле станции Танхой и столкнули с рельсов товарный же­лезнодорожный состав вместе с паровозом.

Весной 1960 года на судоверфи ледокол «Ангара» водоизмещени­ем 1400 тонн был вытеснен мас­сами льда на береговую отмель, а в Лиственичном и в порту Байкал ледяными надвигами были разру­шены причальные сооружения.

В своей повести «Зыбкий берег» журналист и писатель М.П. Мали­ков рассказал о трагической ги­бели во время шторма близ Ольхона студентов-практикантов Лим­нологического института, которые на катере проводили научные ис­следования озера.

Особого внимания заслуживает тема землетрясений на Байкале, которые здесь бывают довольно часто — в течение года до 2000. Но они, в основном, слабые и фикси­руются только сейсмографами. Но примерно один раз в1 0-12 лет слу­чаются землетрясения силою в 5 баллов, один раз в 20 лет — бо­лее сильные и разрушительные (от до 9 баллов и выше). Так, в 1862 году при 10-балльном землетря­сении в дельте Селенги ушел под дно участок суши площадью до 200 квадратных километров, унеся на дно жилища и скарб обитателей пяти бурятских улусов, а также жиз­ни людей и домашних животных. Еще до сих пор на 3-метровой глубине залива Провал видны остат­ки построек.

А в 1959 году при толчке такой же силы дно Байкала в эпицентре землетрясения опустилось на 15-20 метров. По сведениям известного краеведа Эдуарда Викторовича Демина, на Байкале и раньше случались трагедии.

Вот несколько типичных примеров из истории крушений:

  • Осенью 1772 года бот святого Казьмы Святоградца под командой штурманского ученика Ловцова при сильном ветре был выброшен на берег около Посольского монастыря. Ко­манда спаслась, но судно было повреж­дено настолько, что ничего не остава­лось, как только сжечь его.
  • В сентябре 1779-го судно с по­этическим названием «Андриян и На­талия» сорвало с якорей. Сильные вол­ны едва не перевернули корабль, ко­торый буруном выкинуло на восточ­ный берег Байкала. Команде удалось спастись. Позже судно было восстанов­лено и спущено на воду.
  • В ноябре 1789 года бот «Петр и Павел» под командованием штурмана Частухина был выброшен на берег в районе Листвянки. Весною 1790-го его исправили, и бот снова пустился в плавание.
  • Весной 1819 года новый бот, на­званный в честь царя «Николай», был спущен на воду и в первое же плава­ние попал в такое страшное бедствие, какого казенные суда никогда ранее не испытывали. Когда бот снялся с яко­ря, был «благополучный» ветер, но спу­стя какое-то время поднялся шкваль­ный ветер. Около селения Голоустное судно черпнуло сначала одним бортом, затем другим. В результате «Николай» опрокинулся. Вся команда и пассажи­ры перебрались на наветренный борт, а потом на шлюпку, благодаря чему и спаслись, но, увы, не все. Пять человек из числа пассажиров погибли. О них не было никаких известий.
  • В 1823 году еще одно приключе­ние выпало на долю тезки царя. Бот был сорван с якорей у Посольского Мона­стыря и выброшен на берег. Но в ту же навигацию его удалось исправить и спу­стить в суровые воды Байкала.
  • Место у Посольского Монас­тыря стало злополучным для многих судов. В 1835 году транспортный па­роход «Ермак» был выброшен на по­сольский берег и при этом значитель­но поврежден.
  • Спустя 3 года, в 1883 году, дру­гой транспорт «Иркутск» опять же в Посольской гавани — главном пункте переезда через Байкал от Голоусного до Посольска в устье судоходной Селенги — потерпел крушение. Судно затонуло, а команда благополучно спас­лась. В те далекие времена не было возможности поднять затонувшее суд­но, а потому оно, по всей видимости, до сей поры лежит на дне Байкала.
  • В 1869 году погибли два парохо­да: один сгорел, другой — пропал без ве­сти. Первый из них носил гордое имя генерала Корсакова.

Статья по материалам:

  1. Голубев Е. Байкальские драмы / Е. Голубев // Бурятия. – 2003. – 21 фев. – С.22.
  2. Капустина Е. История затонувших судов /Е. Капустина// Информ Полис. -2000. — 10 мая. — С. 22.

Остались вопросы? Свяжитесь с нами

Заполните все обязательные поля!
Нажимая “Отправить” Вы соглашаетесь с Политикой обработки персональных данных